*****

Ульрих настаивал на том, чтобы я вместе с Беном переехал жить в его дом. Деньги у него имелись, и он решительно собирался взять все наши расходы на себя.

С большим трудом удалось его уговорить согласится лишь на мое присутствие.

Хотя судя по его враз успокоившемуся лицу он спорил насчет Бена лишь из-за своей рыцарской чести, что обязан полностью позаботится о госте и о его живом имуществе, то есть Бене.

Я же привязавшись к пареньку не хотел, чтобы он закончил свою жизнь под этим проклятым мечом.

Конечно, если ты взялся за свою работу, то делай, а не стони. Но… Если честно я сомневаюсь, что мне хватит духа повторить ту стойкость перед многочисленными расчленениями.

Тот час или сколько времени прошло при моем методичном изничтожении, еще долгие годы заставлял меня в страхе вскакивать с постели или ворочаться в ужасе, видя вновь и вновь опускающийся меч.

Несмотря на то, что Ульрих старался заканчивать дело одним ударом, я чувствовал каждый этот удар. Много ли людей пережили отрубание головы, чтобы потом написать книгу о своих ощущениях? А быть располовиненным от правого к левом и наоборот плечу? Чувствовать, как твоя кровь выплескивается из твоего тела словно вода и под крана?

А боль? Смерть я воспринимал как избавление. Не хочу даже думать если бы израненный разум рыцаря дошел бы пыток…

После моего переселения я развил бурную деятельность касательно нашего с ним окружения. Одна знакомая служанка качественно убралась в доме, убрав просто неприличные скопления пыли и грязи.

Дальше я вызнал у пациента какие цвета и детали интерьера ему больше всего нравится. Дело могло бы застопорится, если бы я вовремя не вспомнил о детской впечатлительности.

Многое из того, на что мы смотрели или слушали в детстве оказывает глубочайшее влияние на наши в вкусы в дальнейшей жизни.

Хватило всего лишь подробного рассказа об обстановке его комнаты в замке, как стало ясно, что шторы на окна необходимо выбрать именно белого цвета.

Привычная, не вызывающая раздражения обстановка не мало важный нюанс пренебрежение, которым я не могу себе позволить.

Следующим шагом было упорядочивание расписания. Четкий последовательный план успокаивает и дает чувство контроля над ситуацией. При этом ни в коем случае не составляйте его лишь по собственному мнению, необходимо участие пациента. Возможно в результате он не окажет никакого влияния в глобальном плане, но даже мелочи позволят ему чувствовать контроль над ситуацией.

Для такого человека как Ульрих это было необходимо как воздух.

Для понимания моих дальнейших действий необходимо обратить внимание на такой немаловажный факт, как самосознание.

Кем может считать себя человек, которому все окружающие твердят, что он проклят? Постоянный страх и ненависть окружающих, это одно, а презрение и жалость? Отнюдь не все обезумевшие проклятые были агрессивны, имелись и пускающие слюни овощи.

С другой стороны, если человек тверд духом и не привык обращать внимание на мнение окружающих, то и чувствовать он должен себя по-другому. Почему же темная метка с почти равной силой способна повергнуть как ничтожество не способное управлять даже своей жизнью, так и великого короля, который управлял целым королевством?

Дело в безысходности. Еще никто из владеющих меткой не смог остаться в своем уме. Из-за бессмертия момент сумасшествия рано или поздно, но наступал. Это чувство мало-помалу разъедало броню даже самых крепких представителей как человечества, так и других рас в этом мире. Какой смысл жить вечно если ты знаешь, что наступит состояние, когда смерть предпочтительней?

Сильнейшие пытались бороться… Но без знаний им приходилось доходить до всего методом проб и ошибок. И не всегда результат их радовал.

Но я начал рассказ отнюдь не об этих двух проблемах. Лично я считаю, что огромное влияние оказывает наплевательское отношение к потребностям людей. Согласитесь, вас это озадачило? (Интересно этот старик серьезно обращается к читателям или у него тоже свое тараканы начинают появляться? "от автора")

Я говорю о таких очевидных вещах как сон и необходимость в принятии пищи. Учитывая, что сон становится очень чутким, превращаясь в такую полудрему если не легкий транс, то пища утрачивает большую часть вкуса, становясь пресной.

Надо ли говорить к какому выводу приходит большинство немертвых? Правильно! Зачем это нужно? Тратить время или деньги на вещи, которые скорее мешают их дальнейшему существованию, чем приносят пользу. И этот подход не то что неверен он критически опасен!

Да-да. Наше сознание в некоторых вещах совершенно консервативная штука и не приемлет каких-либо изменений.

Еда и сон вписаны в нашу плоть, кровь и разум и их игнорирование обычного человека приведет к смерти или нервному срыву.

Немертвый же не испытывая сигналов от собственного тела забывает, что есть еще разум. И последний получая столь абсурдные сведения начинает сбоить и выдавать помехи как старый телевизор.

Поэтому я ввел обязательный прием пищи утром в обед и вечером. Целью было не наесться, а дать испуганному разуму то, что он хочет. Поэтому небольшие, а если говорить по правде откровенно, маленькие порции посыпались столькими приправами, что обычный человек не смог бы их даже есть. Мы же получали почти такие же чувства как до принятия метки.

Надо ли говорить про необходимые пять часов сна? Конечно это было мало для нормальной жизни, но для дела было достаточно.

Пока что я рассказал лишь о приготовлениях. Безусловно важных, но лишь дающих эдакий фундамент для дальнейшего лечения.

*****

— Вначале ты должен принять наиболее удобную для себя позу. Сядь так, чтобы ты смог просидеть как можно дольше.

— Готово Целитель.

— Теперь постарайся отбросить все свои мысли, сконцентрируйся на дыхании… Руки лежат расслабленно. Вдох… Выдох… Следи за грудью: дыши глубоко и размеренно. Вдох… Выдох…

Уже прошло два месяца и надо сказать успехи есть, и они меня радуют.

За неимением никаких лекарств, да и сомнительно их влияние на тело немертвого, я решил сконцентрироваться на различных техниках успокоения и концентрации сознания.

Молитвы можно было отбрасывать так как пациент не был достаточно набожным. Иногда упоминал Гвина, но скорее в силу привычки.

Начал я с достаточно опасного, но тем не менее необходимого средства: гипноза.

История получения мной сих навыков достаточно интересна, чтобы я поделился ей с вами.

Одному из высших руководителей на стол легли интересные доклады, касающиеся чудодейственных способностей индийских йогов. Как это у нас всегда и бывает, стоило начальнику заинтересоваться, как тут же была организована программа по обмену опытом между Советским союзом и Индией.

Я не вникал, что кому и сколько стоило, но выбрали десятка три человек из областей наиболее близких к этому самому гипнозу (Был даже один окулист, не представляю, чему он должен был учиться) и отправили постигать науку.

Я к своему глубочайшему удивлению каким-то чудесным образом также попал в их число.

То путешествие было первым разом, когда я ездил в другую страну и, пожалуй, именно оно зажгло во мне страсть к путешествиям. В дальнейшем я побывал в множестве городов нашей необъятной родины и даже в нескольких союзных с СССР странами.

По моим ощущениям, индийские специалисты данные нам их правительством отнюдь не горели раскрывать нам свои секреты.

Однако мало-помалу мы смогли растопить лед недоверия и даже научится некоторым практическим знаниям.

Спустя полгода я уже мог ввести в легкий транс пользуясь специальными приспособлениями, заготовленными заранее, тем не менее легкие галлюциногены мне уже не требовались.

В будущем у меня было достаточно времени, чтобы углубить и отшлифовать свои навыки.

Сознание Ульриха не привычное к подобному давлению легко входило в транс и позволяло программировать себя.

К сожалению эффективность подобных способов контроля изрядно преувеличена СМИ, сделав из них этакую страшилку спецслужб.